То, что жители Южного Дагестана и лакских районов, в современном Дагестане отличаются меньшей религиозностью по сравнению с аварцами, даргинцами и кумыками, знает любой, знакомый с этой республикой. Многих удивляет данный факт. Ведь эти народы первыми приняли Ислам не только на Кавказе, но и на всей территории современной России. Эти народы дали Кавказу большое число ученых, на их землях до сих пор стоят мечети, построенные еще в первые века Ислама. При глубоком изучении архивных данных становится очевидным, что причиной ослабления религии является не слабая приверженность ей этих народов, а как раз наоборот. Последнее сделало их объектом самых страшных антиисламских репрессий…
Смешение большевизма с Исламом После своей победы большевики некоторое время проводили на Кавказе особо осторожную и гибкую политику. Делалось все для того, чтобы убедить горские народы встать на сторону новой власти. Основным козырем большевиков, конечно же, было предоставление им широкой автономии и возвращение горцам отнятых царской властью земель.
На съезде народов Дагестана 13 ноября 1920 года в дагестанской столице Темир-хан-Шуре, в «Декларации о Советской автономии Дагестана» нарком по делам национальностей Иосиф Сталин заявил: «Советское правительство считает Шариат таким же правомочным, обычным правом какое имеется и у других народов, населяющих Россию. Если дагестанский народ желает сохранить свои законы и обычаи, то они должны быть сохранены». Такая политика нашла поддержку у некоторых исламских лидеров Дагестана.
Кроме того, первоначально определенная часть исламских ученых и шейхов в различных районах региона отнеслась довольно лояльно к активной деятельности большевистских ревкомов. Последние местами в Дагестане устанавливали советскую власть под лозунгами Ислама и восстановления шариатских судов.
Таким образом, в Дагестане в эти годы были созданы удивительные политические образования горцев с советской эмблемой на знамени и адатско-шариатской конституцией в жизни. Во всех правительственных учреждениях, школах и других публичных местах, по приказу самих же большевиков развешивались портреты Шамиля и его наибов. Причем они размещались под лозунгами «Вся власть – Советам!»
На протяжении нескольких лет дагестанские большевики отождествляли Коран с программами ВКП(б) и сравнивали Ислам с социализмом. В ряде населенных пунктов праздник разговения Ид аль-фитр (Ураза-байрам) отмечали вместе с днем Октябрьской революции, в 1930 г. в некоторых мечетях проводили сбор заката в пользу большевистского комитета «Наш ответ Чемберлену». Антибольшевистское восстание Вместе сэтим, со второй половины 20-х гг. резкий поворот большевиков к антирелигиозной политике не сразу был воспринят в среде местных мусульман.
Наиболее ожесточенный характер борьба с религией приобрела именно в Южном Дагестане и в лакских районах, поскольку среди них позиции Ислама были наиболее крепки. Первые факты публичного сожжения экземпляров Корана и рукописных арабских книг были зафиксированы именно в Дербентском районе в начале 1930 г. Подобные акции местных атеистов были названы даже центральным руководством в Махачкале «левыми перегибами». Именно по той причине, что в южных землях Дагестана Ислам пустил глубокие корни еще с первых веков распространения на Кавказе, местные шейхи также сопротивлялись новой власти наиболее ожесточенно. К примеру, только в 1926 г. на территории Самурского и Кюринского округов произошло 45 случаев антисоветских выступлений, организованных местными суфиями.
К 1930 году в Рутульском и Ахтынском районах, власти не смогли добиться масштабного закрытия молитвенных зданий. Местные ячейки Союза воинствующих безбожников сообщали в Центральный комитет Махачкалы, что в данных районах «…Работать трудно, нет поддержки из-за полной охваченности населения религиозным фанатизмом». В то же время, после того как в Касумкентском районе было закрыто свыше 40 мечетей и усилились темпы коллективизации, местные шейхи возглавили вооруженные протестные выступления. Часть жителей селений Ичин, Махмуд-Кент и Цилигун самостоятельно открыли мечети и организовали отряды ополченцев, которые возглавил суфийский шейх из селения Штул Хаджи Мухаммад Эфенди Рамазанов. В селах Хутхул, Курах, Штул, Ашакент, Ирича, Кушхур (ныне Кочхюр) Курахского района практически была низложена советская власть. Восстание охватило Курахский, Касумкентский и Табасаранский районы. Следует заметить, что штульский «бунт» катализировал в самых разных районах Дагестана резкие религиозные протесты, направленные против перегибов сплошной коллективизации и антирелигиозной политики большевиков – ликвидации шариатских судов, закрытия мечетей, арестов богословов, лишения избирательных прав имамов и алимов и т. д.
В мае того же года религиозные деятели Муса Ширинбеков и мулла Мухаммад организовали восстание жителей двух сел Ахтынского района Хнов и Фий, а также села Борч Рутульского района. Повстанцы были поддержаны восставшими Закатальского и Нухинского округов Азербайджана, населенных в основном дагестанцами, выступивших под руководством шейха Мустафы Шейх-заде и Исмаила Эфенди. В тоже время в марте в дидойском селении Шаури Цунтинского района бывший сподвижник пятого имама Дагестана и Чечни Нажмуддина Гоцинского Вали Даглаев организовал вооруженные отряды сельчан, разогнал сельсовет и восстановил шариатские суды.
Антисоветские силы, подержанные духовными лидерами, активизировались и в аварских селах Харахи и Орота Хунзахского района. В марте религиозные «бунты» вспыхнули в селении Дургели и ряде сел Хасавюртовского района с чеченским приграничьем, возглавленные Байраковым при поддержке накшбандийского шейха Арсанукая Хидирлезова Дейбукского (Амая). В декабре 1936 г., после того, как в Лакском районе были закрыты практически все мечети, по всей области вновь стали вспыхивать стихийные протесты с требованием открыть молитвенные здания. В 16 населенных пунктах исламские лидеры вновь усилили свои позиции в сельских джамаатах. На подавление этих выступлений власти бросили значительные отряды ОГПУ, войсковые подразделения.
После жестоких репрессий все руководители стихийного джихада были или убиты или арестованы, а последние очаги сопротивления были жестоко подавлены и ликвидированы. Политика уничтожения Ислама у народов Южного Дагестана В то же время непокорные исламские анклавы становились объектами карательных акций, силовой секуляризации, активной атеистической пропаганды, на которую направлялись значительные усилия и ресурсы.
Если в начале 1937 г. в заселенном аварцами Цумадинском районе не существовало ни одной ячейки Союза воинствующих безбожников, то в лакском Хосрехе уже действовало 25 местных атеистов, в Каши – 12, Вихли – 16. В 1938 г. только в одном селе Усухчай Докузпаринского района было открыто 16 ячеек Союза воинствующих безбожников. В Кази-Кумухе и Ахтах стояли самые мощные в республике радио громкоговорители для антиисламской пропаганды. Только в Ахтах, где прежде было 10 квартальных мечетей и одна соборная, в начале 30-х гг. было установлено 320 радиоустановок. После подавления хновского восстания из села было выслано свыше 100 жителей, включая целые семьи. А большую часть крупного рогатого скота у «бунтарей» Хнова конфисковали и передали ахтынскому колхозу.
Следует заметить, что именно в лакских районах впервые в Дагестане вошел в практику непосредственный снос мечетей. В 1938-1940 гг. из 14 населенных пунктов Кулинского района в пяти были снесены мечети, села остались без каких-либо молитвенных помещений, пусть даже пустых или превращенных в колхозные склады, но номинальных символов былой мусульманской культуры. Атеистическая политика широко использовала советские школы, превратив их в орудие целенаправленной борьбы с Исламом, через активное внедрение светского начального образования по районному признаку. Например, в 1929 г. в Касумкентском районе на 134 населенных пунктов действовало 25 школ, в Лакском на 92 пункта – 26 школ, в Ахтынском районе на 48 – 24. Для сравнения на 110 населенных пунктов в Дахадаевском районе в местах компактного проживания даргинцев функционировало 11 школ, в аварском Кахибском районе на 46 населенных пунктов – 6 школ, в населенном аварскими народами Цумадинском районе на 128 – 11.
Ислам в южных районах Дагестанабыл фактически обезглавлен, шейхи и имамы казнены и арестованы, мечети снесены или закрыты, а Кораны и исламская литература уничтожена. Потерявшие духовные ориентиры табасаранцы, лезгины, агульцы, цахуры, рутулы и лакцы, все больше отрывались от национальных и религиозных традиций, пропитывались светскими идеями и образом жизни. Что же касается аварских, даргинских и кумыкских районов, то до них у советской власти просто руки дошли в меньшей степени.
К моменту завершения активной борьбы с Исламом у южных народов грянула Великая Отечественная война. В ходе этой войны Сталин несколько ослабил давление на религию. Он даже пытался использовать ее для мобилизации населения на войну и для повышения духа солдат на фронтах. Таким образом, именно в незатронутых столь жестокими антиисламскими репрессиями селах аварского нагорья, даргинского предгорья и кумыкской плоскости, в советский период сохранились анклавы, в которых удалось законсервировать исламскую жизнь на бытовом уровне. Постепенно в подобных местах сложились неформальные центры религиозной мысли, подпольного изучения религии, заучивания Корана и передачи религиозных знаний.
К моменту краха СССР именно из подобных анклавов подпольной религиозной жизни в аварских, даргинских и кумыкских районах и началось бурное возрождение Ислама. Сегодня это исламское возрождение все больше начинает охватывать южные районы. Попытки воинствующего куфра уничтожить Ислам полностью провалились. Народы, которые первыми приняли Ислам, заплатили большой кровью за верность религии Аллаха, сегодня возвращаются к ней все активнее. Галбац Дибиров