В 642 году авангардные отряды арабских войск впервые подошли к стенам Дербента. Это произошло при халифе Умаре ибн Хаттабе. Источники утверждают, что именно он велел захватить Дербент и установить контроль над этим важным стратегическим проходом с севера на юг и обратно. Решение сложной задачи было поручено полководцу Сураке ибн Амру. Тот, захватив главные города соседнего Ширвана, направил в Дербент многоопытных предводителей Абд ар-Рахмана ибн ар-Рабиа ал-Бахили и Букайру Абд ал-Ала с отборными арабскими воинами.
В то время на Кавказе, в том числе и в Дербенте, распространялись слухи о том, что арабы - это народ, спустившийся с небес, и им поэтому не страшны ни каленые стрелы, ни острые мечи, ни длинные копья.
Когда Абд ар-Рахман и Букайр с войсками вошли в область Ширван и подошли к стенам Дербента. Им даже не пришлось предъявлять ультиматум о сдаче крепости, ибо при их появлении дербентский царь, потомственный владетель Ширвана Шахрияр сразу, без сражения, запросил мира и продемонстрировал свою безоговорочную покорность арабам. Но при этом он поставил условие, что выплачиваемая им дань должна расходоваться на содержание войск, призванных оборонять Дербент, а значит, и северные пределы халифата от воинственных кочевников.
Кроме того, Шахрияр сказал предводителям арабов:
- Я не имею ничего общего ни с жителями Кавказских гор, ни с армянами. Вы покорили мою страну и мой народ, и сегодня я - один из вас, моя рука в вашей руке. Джизья (т.е. вид налога ) с меня принадлежит вам. Моя помощь для вас и ваши пожелания - мое исполнение.
Эта полная покорности речь заставила задуматься предводителей арабов. Они рассуждали так: дань надо взимать с тех, кто сидит дома и не воюет на стороне мусульман, а Дербентский царь готов охранять границы халифата собственными силами.
С вопросом о том, как поступить в данном случае, к халифу Умару ибн Хаттабу был послан гонец. Через некоторое время пришёл ответ. Эмир правоверных разрешил освободить Дербент от дани и налогов, взамен чего дербентцы должны были верой и правдой служить халифу, охраняя свой город от северных кочевников.
Излагая Шахрияру волю халифа, Абд ар-Рахман заметил на его пальце рубиновый перстень неописуемой красоты и заинтересовался его происхождением и ценой. Как свидетельствует средневековый арабский автор Абу Джафар Мухаммед ат-Табари, дербентский царь велел привести одного из своих подданных. Указывая на него, он сказал:
- Этот камень доставил мне этот человек оттуда, где расположены стены Гога и Магога. Между ними расположено много царств, но камень доставлен из одного из этих царств, во владении которого находятся эти стены. Мой слуга проехал все эти царства, передавая всем царям от меня подарки, но больше всего подарков привез он царю, которому принадлежали эти стены. Вместе с подарками он передал царю мое письмо, в котором я просил его прислать мне рубин для перстня с печатью. В ответ на мою просьбу царь прислал мне это кольцо. Настоящую цену камня никто не знает, но за него я уплатил царю стен 100 тысяч дирхемов. Столько же стоили подарки, преподнесённые им другим царям, через территории которых пришлось ехать. Следовательно, камень обошёлся мне, не считая подарков, оплаты труда и расходов слуги, в 200 тысяч дирхемов.
После этого Шахрияр снял кольцо и положил его перед Абд ар-Рахманом, но последний надел кольцо обратно на палец Шахрияра, на что тот удивленно воскликнул, что, если об этом кольце узнали бы персидские цари, то давным-давно отняли бы его и что арабы, благодаря своему благородству, могли бы завоевать весь мир.
Конечно, арабы весь мир не завоевали. Но к изложенной истории добавим, что 642 год стал не только годом овладения Дербентом, но и началом почти 300-летней войны между арабами и хазарами, главные события которой в основном разворачивались на территории Кавказской Албании — Дагестана и Ширвана.
Народ, спустившийся с небес
Персоязычное население средневекового государства Хорезм испытывало ужас перед толпами татаро-монголов, которыми командовал один из величайших завоевателей мира Чингиз-хан. А некоторые народы Кавказа, в том числе и те, которые в древности населяли территорию Северного Дагестана, трепетали перед арабами, впервые появившимися в этом регионе в середине VII века.
В 645 году на завоевание северных территорий отправился один из удачливых арабских полководцев Салман ибн Рабиа ал-Бахили, руководивший соплеменниками из Ирака. Хорошо вооруженные мобильные арабские отряды наводили ужас на население городов и сел, к которым приближались.
Люди покидали свои родные очаги и бежали в леса и горы, в надежде спастись от завоевателей. Повсеместно распространялись слухи о том, что появилось некое племя, спустившееся с небес, и людей этого племени не берут ни стрелы, ни меч. Словом, никакое оружие не способно нанести им вреда.
Неподалеку от одного из бродов через реку Самур Салман ибн Рабиа приказал разбить лагерь и расположился на отдых. Спустя некоторое время он направил к правителям местных народов своих гонцов с приглашением к себе в гости.
По этому поводу замечательный арабский историк Ахмад ал-Куфи в своей «Книге завоеваний» пишет: «И к нему прибыли владыка Лакза, владыка Филана и владыка Табасарана. Все они доставили ему деньги и подношения и согласились ежегодно вносить известную контрибуцию. На все это он (Салман ибн Рабиа. — Авт.) дал свое согласие.
Это сообщение свидетельствует о том, что местные народы тоже поверили в сверхъестественные способности арабов, и именно поэтому не стали сражаться с ними, покорившись чужеземцам без боя. После этого Салман ибн Рабиа форсировал Самур и направился к Дербенту.
К северу от этого города, которым тогда управлял Шахрияр, расположилось 300-тысячное хазарское войско. Услышав о приближении арабов, хазарский военачальник велел всем своим воинам удалиться на безопасное расстояние. Кто-то из хазарской знати спросил его, почему он, имея такое огромное войско, в страхе бежит от неприятеля, на что тот ответил:
— Я кое-что слышал об этом племени, которое, как говорят, спустилось с небес, и что оружие им вреда не наносит. Так кто же сможет противостоять таким?
Едва хазары бежали на север, как в Дербент вошел Салман ибн Рабиа. Он пребывал там несколько дней, а может быть, месяцев. За это время его уставшее войско хорошо отдохнуло, и снова было готово продолжить поход. На сей раз арабский полководец задумал в бою одержать победу над хазарским хаканом. Двигаясь на север, он врывался в города и деревни, встречавшиеся по пути, налагал на население налог и устремлялся дальше.
Неизвестно, как далеко он продвинулся на север, но рассказывается, что однажды его войско расположилось в густом лесу вблизи быстрой реки, на противоположном берегу которой стояла хазарская армия. Противники присматривались друг к другу. Именно там, на берегу этой оставшейся неизвестной реки, произошло следующее.
Один из хазарских воинов, спрятавшись в кустах, стал наблюдать за арабом, который собирался искупаться. Он видел чужеземца очень хорошо, похоже, можно было дотронуться до него рукой. И вдруг его осенила мысль: а не попробовать ли убить его? Может, стрела поразит и свалит его на землю. Он взял стрелу, натянул тетиву и, прицелившись, выстрелил. И, о удача! Арабский воин замертво свалился в реку.
И тогда этот воин осторожно переправился на другой берег, раздел убитого, отрезал ему голову и с этим трофеем вернулся в свой лагерь. Там он потребовал встречи с хаканом и показал ему голову арабского воина. Тот сначала не поверил своим глазам, но потом велел мертвую голову показать всему войску, после чего приказал наступать на арабов.
Воодушевленные хазары бросились в атаку и в результате многодневных сражений и больших потерь среди хазарских войск (В «Дербент-наме» описывается, что в этом сражении хазары понесли потери в количестве 200 тыс. отборных войск) смогли победить Салмана ибн Рабиа. После этого в истории горного края начался так называемый период арабо-хазарских войн, продолжавшихся вплоть до падения Хазарского царства в конце X века.